Иван Охлобыстин, Лужники и Доктрина 77. Зёрна посеяны by Александр Ширышев
Во времена всеобщей лжи говорить правду — это экстремизм. Джордж Оруэлл

Милосердие к людям, смирение перед очевидным и мужество перед неизбежным. Доктрина 77

В Доктрине Охлобыстина интересно не только выступление, но и последующая реакция граждан. Преобладающая реакция — страх. А Иван действительно говорит страшные вещи. Говорит на полном серьёзе без тени шутки. Совершенно точно, что говорит искренне. Бэкграунд у него опять же основательный – шесть детишек, семья, тёплое место в Евросети и на СТС. Есть чего терять. И граждане не понимают: как так, с чего это вдруг? Граждане боятся того, чего не понимают.

Объяснения находятся очень быстро. Если не куплен Кремлём (детей кормить надо), то либо сошёл с ума (экстремист!), либо стебётся (клоун!). Поэтому страх граждане выражают либо насмешками, либо негодованием. СМИ активно помогают им в этом, стараются изо всех сил, отрабатывают бабки хозяев: преподносят события либо с точки зрения фарса, либо с точки зрения кондового национализма. Граждане заглатывают удобные объяснения и с облегчением сублимируют.

Зомбированные и отвыкшие думать граждане не замечают, насколько примитивно они трактуют сложный человеческий поступок. Факты, нюансы, история вопрос — всё отброшено ими в угоду самых простых и убаюкивающих версий происходящего.

Чтобы попытаться правильно понять цель прошедшего мероприятия, надо вспомнить основное и главное: Иван Охлобыстин — глубоко верующий человек. Не «расстрига» как повторяют блогеры-попугаи, и не «разочаровавшийся», как домыслил Веллер в одном из интервью. Он священник без права проводить священные обряды и носить рясу. Его сан не отменён патриархом, а, значит, у церкви нет сомнений в его вере, есть лишь претензии к его мирской жизни, которая не совместима с правилами этой организации.

Мировоззрение верующего православного человека, причем верующего без всяких оговорок, воцерковленного, вообще сложно для понимания атеистом и скептиком. Для массы людей православие – средневековый пережиток или в лучшем случае невредные традиции на подобии русских народных бабушек, поющих частушки под аккордеон. Когда Иван, отец Иоанн, в своей Доктрине говорит про жертвенность, любовь и милосердие – столпы православия — современный русский не понимает всего глубокого подтекста, который стоит за этими словами. А, значит, не понимает и тех умозаключений, которые автор делает на основе постулатов. Для понимания контекста надо слишком хорошо знать историю России, историю религии и хотя бы в общих чертах священное писание. Чем массы, к сожалению, похвастаться не могут. Отсюда и вынужденная растянутость речи и насыщение её прописными истинами, попытки хотя бы в общих чертах обозначить историю вопроса.

Охлобыстин говорит два часа. Его Доктрина – это законченное произведение со своим сюжетом и драматургией. Это не набор лозунгов. Это целостная идеология. Её нельзя растащить на цитаты, нельзя прочитать по диагонали. Это проповедь, а проповедь надо слушать от и до. Желательно стоя, чтобы лучше до головы доходило. Именно поэтому Поступок Охобыстина беззащитен перед манипуляторами и провокаторами, которые уже с радостью разодрали текст на секундные огрызки, склеили их в удобной им последовательности, а где-то просто откровенно переврали и исказили первоначальный смысл. Доктрину Охлобыстина действительно легко подать и как фарс и как призыв к насилию, расставив акценты на второстепенных местах, и приглушив основополагающие.

Вершина всего затеянного Иваном действа и одновременно апофеоз бесноватой критики — заявление «иду в президенты». То, что воспринято большинство как пиар-ход и желание продать побольше билетов на стадион, на самом деле является частью выступления 10 сентября. Именно такая причинно-следственная связь: «иду в президенты» для выступление в Лужниках, а не выступления в Лужниках для того, чтобы пойти в президенты. И вновь действие автора надо трактовать с позиции православного верующего и основного догмата православия: жертвенности.

Провозглашение себя «царём Иудейским», пирамида-гора, выступление в день православного праздника – усекновение головы Иоанна Крестителя. Упаковав и замаскировав свой Поступок по всем законам медиа-рынка, отец Иоанн совершает священнодействие: символично приносит себя в жертву. Заранее обрекая себя на насмешки и оплевание, он сделал то, чего до него никто в России не делал: на свои собственные деньги собрал народ на площади, воздвиг Голгофу и на глазах у улюлюкающей толпы позволил себя распять. Он нашёл в себе мужество даже не намекать об истинном смысле происходящего, чтобы не делать себе ореола мученика. Видно, что при всей смелости замысла, граничащего с ересью, отец Иоанн держит гордыню в узде. «Я — не гипнотизёр! Я — шут гороховый!».

Охлобыстин, как засланный казачок, в совершенстве познал законы масс-медиа и изъясняется с толпой и СМИ их терминологией. И толпа поняла происходящий спектакль в меру своей испорченности. Все искренне поверили, что юродивый Охлобыстин всерьёз рассчитывает стать президентом, и навострили уши. Не совсем честный приём, но как ещё пробиться сквозь «демократию шума»? Народ настолько сильно увяз в своей вымышленной реальности, что отказывается воспринимать то, что расходится с этой реальность. Между тем, Охлобыстин тут же признаётся: «Я меньше всего подхожу на эту роль». Юродивый Вассиан понимает, что не может быть Иоанном Грозным. Его предназначение, миссия — лишь открыто говорить то, что другие сказать боятся по малодушию.

Претендует ли автор на абсолютную Истину? Нет. Опять обращаемся к первоисточнику, к его многочисленным интервью и пресс-конференциям. В общих чертах мысль Охлобыстина можно выразить так: «Только высказывая свою позицию, инициируя всенародное обсуждение, можно понять, где и почему не прав». Пожалуйста, оппонируйте, предлагайте своё. Если считаете, что войны не будет, а нация не умирает, докажите обратное. Если считаете, что в войне можно выиграть мирными средствами – предложите их. Но только включите мозг, осознайте проблему и подумайте о путях решения.

Истинные цели мероприятия 10 сентября Охлобыстин обозначил в самом начале выступления, с первых минут назвав всех присутствующих «учителями». Отец Иоанн послал сигнал — мощный, отчаянный, с надрывом и изо всех сил. И присутствующие, и оратор понимали, что вторых Лужников не будет. Здесь и сейчас. Охлобыстин пошёл ва-банк, чтобы найти и мобилизовать единомышленников, договориться об опознавательных знаках. «Проглядел дьявол арлекина», но обязательно опомнится…

Так получилось, что я долго стоял перед кордоном возле Лужников и наблюдал проходящий мимо поток. 90% – молодые люди от 20 до 30. Прилично одетые, трезвые, с умными лицами, поровну обоих полов, многие парами. Если к молодёжи применим термин средний класс, то это был он. Спустя час эти люди дружно, но без психоза аплодировали речи оратора. В зале было порядка 30 000 человек, и только небольшая часть из них ушла до конца выступления, которое длилось гораздо дольше 77 минут. Пришедшие показали, что способны воспринимать информацию выходящую за границу магической цифры.

Миссия выполнена. Зёрна посеяны на плодородную почву. Урожай взойдёт рано или поздно.

shiryshev.ru/2011/09/12/481/
Александр Ширышев